Эпилог. Тяжелее всего – отпустить

– Давай я поведу, – в который уже раз потребовал Алан, беспокойно суетясь на пассажирском сидении и потряхивая Эмили за плечо, – Остановимся, сядешь к нему назад.

– Нет, – ответила Эмили холодно, не отрывая взгляда от дороги, – Не дай бог нас остановят – что ты им скажешь? Я-то свои права покажу и нас без проблем отпустят, а с тобой что сделают?

– Чёрт возьми, – с отчаянием проскулил Алан, прислоняя голову к окну, – Знал бы – не пил бы за рулём!

– Откуда нам было знать? – пожала плечами Эмили, тяжело дыша: она всё ещё злилась, – Не реши я его проведать, он бы сейчас сидел в поезде и сбрасывал наши звонки.

– Помягче с ним будь, – тихо сказал Алан и оглянулся на тяжело дышащего Даррелла, растянувшегося на заднем сидении с поджатыми ногами, – Нам недолго осталось.

Эмили на секунду повернулась к нему, и Алан вздохнул: её глаза были полны слёз, и она будто попросила его замолчать.

– Даррелл, ты же не спишь! – мягко воскликнул мужчина и, потянувшись между сидениями, похлопал друга по боку, – Поговори с нами, шутку, что ли, страви, чтобы знали, что ты ещё не умер, – попытался подбодрить его Алан, но Даррелл только тяжело посмотрел на него покрасневшими глазами.

– Не так я себе всё представлял, – тяжело зарыдал мужчина и с трудом повернулся на бок, – Я не хотел, чтобы вы меня таким видели!

– Так себе шутка, – буркнул Алан, – Хоть бы попрощался с нами по-человечески, а не сбегал.

Даррелл ничего не ответил – только тяжело вздохнул и, казалось, затих. Устав от тишины, Эмили торопливо забила по панели управления, чтобы включить музыку; увидев название песни – “Beginning of theEnd”, она выругалась, но песню не переключила.

– Когда мы встретимся в следующей жизни, я тебя уже не отпущу, – отчеканила Эмили, – В кого бы ты ни переродился – я не позволю тебе просто взять и уйти.

– Я думал, ты протестантка, – донёсся хриплый хохот с заднего сидения, – Думал, скажешь, что найдёшь меня в аду и там уже не отцепишься!

– Какой ад, дурачок? – с издёвкой спросила девушка, – Хочешь сказать, со мной не будет рая в шалаше?

– Молчу, молчу, – улыбнулся Даррелл и повернулся на другой бок, чтобы хоть немного видеть небо и сидящую наискосок от него Эмили, – Я согласен, заслужил такое. Найдёшь – не отпускай.

– Уговор?

– Уговор, – кивнул Даррелл, – Хотя, наверное, перерождение и было бы адом, да? Представь себе, что я буду в каждой жизни вот так умирать – ты теряешь меня, а я теряю вообще всё, что мне дорого, ровно тогда, когда это что-то нахожу. Наверное, такая расплата за всё, что сделал плохого.

– Так и хорошего ведь было много, – повернулся Алан, – Сам же меня учил – что бы ни делал, получай от этого удовольствие.

– Это да… – протянул Даррелл, – Но умирать всё равно херово! – вырвалось у него и он уже было снова зарыдал, однако мужчина закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, – Умри я в Афгане, было бы проще – тогда я вас двоих ещё не встретил.

– Не говори такого, – злобно прошипела Эмили, – Умер бы там – мы бы тебя и знать не знали.

– И то правда, – задумался Даррелл, – Мне легко, я умру – и всё. Вам-то дальше жить нужно будет.

Никто не заметил, как с лица Алана сошла добрая улыбка, и он, не говоря ни слова, сделал музыку громче, чтобы этот разговор не продолжался.

***

– Эмили угнала по делам, – объяснил Алан, присаживаясь рядом с лежащим в кровати другом, – Тебе удобно лежать? Может, подушек или чего принести?

– Удобно, ничего не надо, – покачал головой Даррелл.

– Может, пыль протереть? Прибраться?

– Не надо, Алан, – с грустью ответил Даррелл и посмотрел в окно.

– Как минимум один курс, который тебе назначили, мы проплатили. Эмили пока берёт академический отпуск, будет рядом с тобой – договорились, чтобы медсестра приходила на дом.

– Алан, а ты помнишь, как мы с ней познакомились? – перебил его Даррелл, – Она вроде как вообще из ниоткуда появилась, да?

– Вроде да, – согласился друг после пары секунд раздумий, – Подсела к нам в какой-то забегаловке – или на дискотеке подошла, не помню, – а когда мы спохватились, уже была нашей подругой.

– Как думаешь, она знает? – повернулся Даррелл.

– Не думаю, что даже подозревает. Не думаю, что её бы это беспокоило.

– Не заслужил я её, – с болью признался Даррелл, – А она заслуживает явно большего, чем стирать засранные вещи умирающего убийцы.

– Это её выбор, – пожал плечами Алан, – Попробуешь её прогнать?

– Не получится, – вздохнул мужчина, – Я просто боюсь, что вы двое меня не отпустите. Знаешь, будете каждый год приносить цветы на мою могилу, чистить её, полоть поверхность от сорняков. И никогда не забудете и не будете жить дальше.

– Тебе-то что? Ты это уже не застанешь.

– Каждый когда-то умирает, Алан. Надо учиться отпускать, иначе с ума сойдёшь – вроде сам живой, а каждый день думаешь о ком-то, кого давным-давно на свете нет.

– К чёрту твоё «отпускать», – прошипел Алан, – Вы для меня как семья – первая семья в моей жизни. Я не собираюсь вас отпускать.

– Поэтому я надеюсь, что вы с Эмили будете вместе, – признался Даррелл и похлопал Алана по руке. Тот поморщился, на несколько секунд задумавшись, потом медленно покачал головой.

– Она для меня как сестра, ты – как брат. Ничем большим я быть не собираюсь.

– Зря ты так. Понимаю, что не в своё дело лезу, но ей было бы легче, а ты наконец-то тоже бы полюбил и был бы любимым. Видишь ведь по мне – никакой ярости не осталось. Я обычный счастливый человек – ну, за исключением рака и всего сопутствующего. Я просто надеюсь на то, что вы оба будете жить дальше – и в случае с тобой жить не так, как прежде. Я хотел бы, чтобы ты тоже нашёл для себя покой, кого-то или что-то, что придаст смысл твоему существованию. Вспомни меня несколько лет назад – я так и нарывался на смерть; да и ты такой же был, чего юлить. Я рад, что мы с тобой встретились и хоть чуток успокоились; просто боюсь, что ты регрессируешь.

– Я постараюсь выправиться, Даррелл, – пообещал Алан, крепко сжав запястье друга, – И с Эмили буду общаться, ладно?

– Спасибо, Алан.

Эмили открыла дверь и, увидев разговаривающих мужчин, извинилась и закрыла её снова. Алан вышел из комнаты; Даррелл услышал, как он удивлённо поздоровался с кем-то и объяснил Эмили, что они уже поговорили.

– Ты не представляешь, как тяжело было найти священника, который не сделает ремарку о смерти! – возмущённо воскликнула она, врываясь в комнату; Даррелл хотел что-то возразить, но она тут же продолжила: – Ты думал, я просто так про ад сказала? Если и есть на небесах хоть кто-то, кто додумался тебя убить так скоро, то мы по крайней мере встретимся после всего этого.

– Эмили! – едва слышно воскликнул Даррелл, – Святой отец, оставите нас на пару минут? – обратился он к стоящему в дверях священнику, – Нам надо это обсудить.

– Конечно, – ответил тот и закрыл дверь с другой стороны.

– Эмили, я не хочу, чтобы ты венчалась со мной, – серьёзно, уверенно сказал Даррелл, – Не хочу, чтобы ты привязывала себя к трупу и потом жила, считая себя обязанной меня помнить.

– Перехочешь, – с язвительной и в то же время нежной улыбкой отчеканила Эмили, – Мне эту жизнь жить, Даррелл. Поверь мне, ничего иного я бы и не хотела. Никого иного не признаю. Если есть хоть малейший шанс на то, что это подействует, я хочу это сделать. Что ещё-то я могу сделать? – заплакала она и рухнула рядом с ним, – Просто смириться с тем, что тебя скоро не станет?

– Да, – мягко обнял Даррелл девушку, – Я даже представлять не хочу, каково это – потерять любимого или любимую и никогда от этого не оправиться. Всю жизнь вспоминать, всю жизнь скучать и ждать момента, когда погибнешь – или, не дай бог, своими руками его приближать. Разве это жизнь, Эмили? Это больше похоже на ад наяву, после которого смерть покажется избавлением.

– Я тебя выбрала, – прошептала девушка, – Думаешь, я передумаю просто от того, что это будет тяжело? И чего будет стоить новая жизнь, если я буду знать, что кого бы ни любила – смогу смириться и отпустить?

– Прошу тебя, просто попробуй, – поцеловал Даррелл Эмили и прижался к ней, – Просто попробуй жить дальше. Венчание ничего не значит – если бы бог существовал, не позволил бы тебе встретить меня. Просто попробуй отпустить меня – не важно, через сколько лет. Просто попытайся, хорошо? Я не хочу, чтобы всю ты жизнь скорбела по мне. У меня было много времени, чтобы это обдумать – конкретно в этом, если уж ни в чём другом, я буду упрямее тебя.

– Как насчёт компромисса? – улыбнулась сквозь тихие слёзы Эмили, – Раз уж венчание ничего не значит, то мы обвенчаемся сегодня, а я попытаюсь жить дальше. Если не сработает – нахожу тебя в аду или в следующей жизни, пытаемся начать всё сначала. Если и тогда не срабатывает – находим богов, истребляем их всех до единого и потом живём долго и счастливо.

– Странный у тебя поворот мыслей, – заметил Джеймс, и они засмеялись, – Зови святого отца. Обвенчаемся так, что даже смерть не разлучит нас.

***

Алан молча подошёл к надгробию и встал рядом с Эмили. Всё его тело ломило – ещё одна бешеная бессонная ночь. Скурив сигарету и опалив половину фильтра, он молча затушил сигарету о землю и достал новую.

– Можешь хоть здесь не курить? – возмущённо-бессильно сказала Эмили, – Сначала его забрали, теперь и ты туда же торопишься?

– Боишься, что я раньше его встречу? – огрызнулся Алан. Девушка только кивнула и снова уставилась на могилу.

– Не могу поверить, что его уже два года, как нет, – поделилась Эмили, – Вроде обещала ему жить дальше, но пока вообще никак.

Алан только глубоко затянулся и закрыл лицо трясущимися руками.

– С каких пор мы стали медиумами?

– Что?

– С каких пор мы с мёртвыми говорим, Эмили?

– Ты о чём вообще?

– Сидим как дураки перед куском камня, притворяемся, будто он там лежит. Ты хоть раз слышала, чтобы он что-то сказал?

– Алан…

– Ни одной плохой шутки, ни одного скучного анекдота или заумного каламбура.

– Алан, прекрати!

– Ни одного колкого взгляда, ни какой-то заумной отсылки к книгам, которые никто не читал. Ты правда думаешь, что он там? Давай-ка посмотрим, что он сделает, – рыдая, выкрикнул Алан и, подскочив к надгробию, затушил о него сигарету, – Ну что, Даррелл, ударишь меня? Скажешь о том, что в Афгане тебя не так обжигало? Куда ты делся-то вообще? – кричал он, склонившись над могилой, и, прочитав эпитафию, не выдержал и зарыдал, – Кого мне вообще отпускать, умник, если тебя тут больше нет? Тебя ведь вообще больше нет! Какое, к чёрту, «отпустить»? Какое, к чёрту, «отпустить», если ничего от тебя, кроме мешка с костями, не осталось?! – закричал Алан, колотя обессилевшими руками по камню, – «Не приносите цветы и за могилой не следите», блядь. Так нет ничего у нас более важного, чем следить за тем единственным, что от тебя осталось!

Эмили тихо плакала, следя за тем, как её друг изгибался в рыданиях на могиле Даррелла.

– Алан, мы ему обещали…

– Жить дальше? – едва слышно прохрипел он, – Ты правда думаешь, что мы сможем прикрыться за этим обещанием? Сами же себя с потрохами сожрём за то, что были слишком слабы, чтобы…

– Алан, – крепко сжала Эмили его плечо, – Мы обещали. Точка.

– Я пытаюсь, – просипел Алан неслышно, – Не работает, Эмили. Не получается. Не могу я его отпустить. Куда бы ни пошёл – думаю о том, как бы он на это отреагировал. Думаю о том, сколько всего он не увидел. О всех странных книгах неизвестных авторов, про которые он бы мне рассказал. И каждый раз, когда я понимаю, что никогда уже ничего от него не услышу, только сильнее ощущаю, как что-то будто крюком вырывает моё сердце наживую. Потом думаю о том, что было, и его будто в тиски сдавливает. И я не знаю, что мне сделать, чтобы выполнить это обещание.

– Я знаю, Алан, – приподняла Эмили друга за плечи и крепко обняла, – Я знаю, что ничего не помогает.

– Мне его не хватает, – тихо заплакал Алан в плечо подруги.

– Мне тоже.

Они простояли так несколько минут; дыхание Алана выровнялось, и он начал смотреть куда-то в пустоту. Воспоминания этой ночи заиграли перед лицом подобно фильму, и он, взяв Эмили за плечи, мягко отстранился от неё.

– К чёрту это его «отпустить», – холодно сказал он, смотря на неё неживым взглядом, – Я его верну, – пообещал Алан, – Не знаю, как, но верну. И когда я это сделаю, никому из нас уже не придётся умирать.

Эмили с жалостью улыбнулась и обняла его, как маленького, наивного брата.

– От тебя опять пахнет огнём, – тихо сказала она.

– Это от сигарет.

– Не дури. Я обо всём знаю.

– И давно?

– С самого начала.